В преддверии суда
28 декабря состоится первое (а может, и единственное) судебное заседание по моему делу. Трудно строить прогнозы в отношении возможного решения суда, тем более, что со времен Грибоедова («А судьи кто?») все изменилось лишь в худшую сторону. Зато легко вспомнить, как развивался процесс привлечения меня к уголовной ответственности и кто оказался вовлечен в операцию «Шакалье». Страна должна знать своих героев.
Итак. 31 мая произошел известный инцидент в Братском саду, когда чиновница Емелина выбила у меня из рук фотоаппарат в присутствии многочисленных сотрудников милиции, которые не только не помешали ей, но и вовремя не оказали мне помощи.
2 июня «Астраханская правда» публикует мою статью «Шакалье в ментовских погонах», в которой все это и описывается. Естественно, там дается негативная характеристика и милиции, и самой Емелиной, и государству нашему антироссийскому.
Весь июнь я пишу заявления в различные инстанции, пытаясь привлечь Емелину к ответственности. Несмотря на то, что преступление ее очевидно, мне дали понять, что наказания ей не светит. Дважды УВД отказывает мне в возбуждении дела, дважды прокуратура отменяет эти постановления. Бесконечная история продолжается по сей день.
Тем временем, поступок Емелиной становится достоянием гласности – ее фото, характеристика совершенного ей деяния попадают в блоги и на Интернет-сайты, а имеющееся видео красноречивее всех свидетелей доказывает ее вину.
К 31 июля (очередной акции в защиту свободы собраний) издается газета «Новый День» с перепечаткой моей статьи. А 16 августа на митинге возле облдумы задерживают Олега Шпорина при попытке распространения этой газеты. И все заверте…
Меня вызывают в Следственный комитет, вернее, даже не вызывают, а заманивает лейтенант Омаров во время рассмотрения моей жалобы по Емелиной. Там следователь Багаев опрашивает меня на предмет моей статьи в «Новом Дне» и узнает, что это лишь перепечатка из «Астраханской правды». Экземпляр «АП» у нас в редакции изымают. Вскоре объяснения в СКП дает Шпорин. А 19 сентября в отношении меня возбуждают дело по ст. 319 («Оскорбление представителя власти»). В ходе следствия потерпевшим признается подполковник милиции Сусин, который упоминается в статье, хотя характеристики его личности там не содержится.
С июня и по ноябрь в астраханском еженедельнике «Факт и компромат» в отношении меня устраивается настоящая травля. Из номера в номер выходят клеветнические и оскорбительные статьи, всячески меня дискредитирующие. Причем, несмотря на то, что ничего нового авторы там не пишут, а реального компромата на меня просто нет, публикации выходят регулярно. Цель всей этой кампании одна – создать мне отрицательный образ и таким образом подготовить читателя к тому, что уголовное преследование и последующее наказание для такого субъекта будет вполне обоснованным и законным, даже мягким.
Но настоящим открытием стало знакомство с материалами уголовного дела по окончании следственных действий. Выясняется, что свидетелями обвинения неизвестно по какой причине стали соучредители того самого «Факта и компромата» Глеб Иванов и Максим Терский. В своих свидетельских показаниях гр. Иванов льет грязь, дискредитирует и всячески демонизирует не только меня, но и журналиста Дамира Шамарданова, а также главу астраханской «Другой России» Сергея Кожанова. Делает он это, руководствуясь имеющимся чувством личной неприязни ко всем нам. Как можно увидеть из материалов дела, (отсканированные материалы есть у меня в блоге) гр. Иванов, будучи сам ранее судим за клевету, выдает за истину свои домыслы и вымыслы, дает резко отрицательную характеристику обвиняемому по делу, желая (правда, безуспешно) усугубить его вину. Более того, он разглашает сведения, способные поставить под удар Кожанова, Шамарданова, а также иных лиц, имеющих отношение к оппозиционным структурам Астрахани, в частности первого секретаря Астраханского обкома КПРФ А.Н. Кочкова, главу астраханской «Справедливой России» О.В. Шеина, главу местного отделения РНДС И.А. Негерева.
О том, что упомянутые Иванов и Терский, которые давно уже не имеют отношения ни к запрещенной НБП, ни к какой-то еще радикальной организации Астрахани, сотрудничают не только с мэрией Астрахани, но и со следственными органами, фактически являясь их осведомителями, можно было догадаться и ранее. Теперь тому есть документальное доказательство. У меня имеются также основания считать, что все это дело об оскорблении представителя власти могло быть инициировано по доносу кого-либо из упомянутых «свидетелей».
Так или иначе, в операцию против меня оказались втянуты не только районная Администрация Астрахани, УВД и Следственный комитет, но и журналисты печатного издания, предназначенного для слива компромата. То, что мое дело политическое и заказное, не подлежит сомнению. Уже по имеющимся сведениям можно составить примерную картину события. Но дабы не создавать оснований для нового уголовного дела, я этого делать пока не буду.
Скажу одно. Каково бы ни было решение суда, заказчики и исполнители операции против меня своей цели не добились. Для оппозиционера конфликт с властью является своеобразным подарком. Да, он отнимает много сил и треплет нервы. Зато сама власть и ее шестерки предстают во всей красе. Правоохранительные органы становятся в глазах общества карательными, чиновники, и без того ни кем особо не почитаемые, предстают в еще более неприглядном виде, а якобы «независимая пресса» оказывается очень даже зависимой и подконтрольной.
В ожидании суда,
Александр Токарев
www.kprfast.ru/news/ournews/34783—l-.html
Статья опубликована на сайте Астраханского обкома КПРФ 28.12.2010 16:36