Предыдущая глава — Астраханский край в «Смутное время»
XVII столетие вошло в историю России как «бунташный» век. Во второй половине века почти все Поволжье было охвачено казацко-крестьянским движением под руководством С.Т. Разина, часто именуемым крестьянской войной.
Во второй половине XVII в. значительно ухудшилось положение крестьянства ввиду его окончательного закрепощения и введения бессрочного сыска беглых. Правительство организует массовые поиски беглецов и возвращает их прежним владельцам. Соборное уложение 1649 г. фактически распространяло крепостнические порядки и на города, прикрепив горожан к посадам. Длительная война с Польшей за Украину вела к росту налогового бремени. Растущее социальное напряжение неизбежно должно было вылиться в крупный конфликт. Ухудшилось положение и на Дону, куда издавна бежали наиболее непокорные представители различных социальных групп. Донское общество все заметнее распадалось на домовитых и голутвенных казаков. В руки низовых зажиточных казаков попадала львиная доля царского жалования, они владели многочисленными стадами и лучшими рыболовными угодьями. Основная же масса казаков вынуждена была поддерживать свое благосостояние за счет набегов на Черном или Каспийском море. Однако в середине XVII в. походы «за зипунами» стали весьма затруднительны. Турки, сильно укрепив Азов, фактически перекрыли устье Дона, а русское правительство, стремясь избежать войны с Турцией, впрямую запретило казакам нападать на крымские и турецкие берега. Выход на Каспий перекрывался нижневолжскими крепостями, а поиски «зипунов» на Волге были чреваты конфликтом с царскими властями. Однако в конце 60-х гг. XVII в. среди голутвенных казаков появился решительный лидер, готовый повести их в поход. Им стал выходец из зажиточной семьи Степан Разин. К моменту, когда Разин возглавил около 2000 казаков для похода на Каспий, ему было уже за 30 лет. Видевший атамана в Астрахани голландец Стрюйс оставил его описание: «Вид его (Разина) величественный, осанка бла-городная, а выражение лица гордое; росту высокого, лицо рябоватое. Он обладал способностью внушать страх и вместе любовь». Разин был весьма бывалый человек: дважды ходил на богомолье в Соловецкий монастырь, побывал в Москве, участвовал в переговорах с калмыками, осознавал наличие социальной напряженности в стране. Кроме того, у Разина был личный счет к боярам, поскольку его старший брат — Иван был казнен воеводой Долгоруким за дезертирство.
Весной 1667 г. Разин бросил клич о походе на Волгу и Каспий. В подготовке экспедиции участвовали и домовитые казаки, включая вой-скового атамана К. Яковлева, рассчитывавшие получить свою долю добычи.
Выйдя на Волгу в мае 1667 г., Разин напал на торговый караван, в составе которого были суда, принадлежащие царю, патриарху и богатому гостю Василию Шорину. Начальные люди были перебиты, а работники, стрельцы и освобожденные ссыльные примкнули к казакам. Благополучно миновав Царицын и Черный Яр, разницы нанесли поражение отряду Семена Беклемишева и протоком Бузан вышли в Каспийское море. В устье Яика их нагнали посланные из Астрахани стрельцы, но были разбиты. Обманом захватив Гурьев (до 40 разбойников проникло в город под видом богомольцев), Разин устроил резню, в ходе которой погибло более 1000 человек. Перезимовав в Гурьеве и получив подкрепление с Дона, Разин вышел в Каспийское море, к берегам Персии. Подобно викингам раннего средневековья, казаки под видом купцов проникли в город Решт и в разгар ярмарки напали на жителей, убивая сопротивлявшихся, захватывая пленных и грабя лавки. Казаки разграбили также Фарахабад и Астрабад, загородные дворцы шаха. Причем и здесь Разин часто действовал хитростью, как, например, близ Астрабада, когда во время пира им был убит местный хан. В Астрабаде было вырезано все мужское население и захвачено 800 пленных.
Весной 1668 г. Разин обосновался на Свином острове. Против казаков персы собрали большой флот (до 50 судов), который возглавил Мамедхан. Однако, не имея никакого опыта действий на море, персы попытались охватить струги разинцев в кольцо, скрепив свои суда цепями. В результате оказалось достаточным потопить пушечным огнем несколько судов, как вся связка пошла на дно. Большая часть персов была перебита, а среди немногочисленных пленных оказался ханский сын. Однако пиратская экспедиция явно близилась к завершению — добыча была обильна, а непривычный климат и схватки с персами изрядно поубавили число казаков.
В августе 1669 г. Разин подошел к устью Волги, где ограбил два судна, но прорваться вверх по реке с изрядно поредевшим воинством он не мог. Поэтому верхом удачи стало известие о царской грамоте, прощавшей казаков при условии сдачи орудий и добычи астраханским воеводам и изгнания из отряда примкнувших к разницам служилых людей. Во время переговоров с князем СИ. Львовым Разин осыпал его дорогими подарками из награбленного в Персии. Вступление Разина в Астрахань было подобно триумфу. Казаки были разодеты в парчовые и шелковые одежды, поили всех желающих в кабаках. «Большая часть простого народа и солдат, теснившихся толпами вокруг Разина, когда он показывался на улицах и нередко бросал горстями червонцы, питали к нему сильную любовь, многие перешли к нему, по-клявшись в верности…». По рассказам очевидцев, даже воевода И.С. Прозоровский выпросил у атамана соболью шубу. Стрюйс сообщает, что Разин вел себя в Астрахани как представитель законной власти. Кстати, именно Стрюйс пустил в обиход легенду об утопленной персидской княжне и, хотя рассказ этот не нашел исторического подтверждения, вероятно, некую несчастную пленницу все же утопили.
Покинув Астрахань, Разин вернулся на Дон. Зима 1669-1670 гг. стала временем укрепления С. Разина на Дону и подготовки к новому походу. В его лагерь шли донские казаки верховых городков, запорожцы, беглые гулящие люди. В начале 1670 г. у С. Разина было уже более 4000 человек. Весной 1670 г. на круге в Паншином городке было принято решение: «Пойдем на бояр и на воевод на Волгу за то, что де бояре и воеводы нас голодом морят. А как на море и на Волге наперед сего были, и они бояре и воеводы, нас имали и вешали и головы нам секли и в воду сажали». Вскоре казаки устремились на Волгу. Разграбив калмыцкие и татарские улусы, разницы подошли к Царицыну, где вспыхнул мятеж. Воевода с частью стрельцов заперся в одной из башен и два дня отражал натиск жителей и казаков. Но силы были слишком неравны, все кто был с воеводой П. Терентьевым, погибли.
Как только в Астрахани стало известно о падении Царицына, к Черному Яру были отправлены водой и берегом на конях 2000 стрельцов в главе с князем С. Львовым. С севера к Царицыну двигалось войско И. Лопатина. Однако С. Разин внезапным ударом разгромил московских стрельцов, а затем устремился навстречу воеводе С. Львову. Астраханское войско, не приняв боя, перешло на сторону казаков. Начальных людей перебили, уцелел лишь князь Львов. Черноярские стрельцы, также перебив командиров, присоединились к восставшим.
После неудачи под Черным Яром положение в Астрахани стало критическим. Жители почти не скрывали симпатии к восставшим, стрельцы, не получившие жалования, были ненадежны. Единственной опорой воеводы Прозоровского были иностранные офицеры, прибывшие в город на корабле «Орел», а также отряд черкесов. Пытаясь упрочить свои позиции, воевода обратился к митрополиту Иосифу за финансовой поддержкой. Архиерей дал 600 руб. которые пошли на уплату жалования стрельцам. Чтобы дополнительно усилить оборону города, И.С. Прозоровский приказал установить на стенах пушки, снятые с «Орла».
19 июня 1670 г. войско С. Т. Разина подошло к городу. Предложение о сдаче воеводой было отвергнуто, а посланцы Разина — дворовый человек князя Львова казнен, поп же Василий помещен в темнице Тро-ицкого монастыря.
В ночь на 22 июня 1670 г. разницы пошли на штурм, а в самой Астрахани вспыхнул мятеж. Сопротивление оказали лишь часть пушкарей, офицеры и иноземцы. Оказавшийся в городе капитан Давид Бутлер сообщал, что многие офицеры и стрелецкие головы были убиты собственными солдатами. Казаки ворвались в город со стороны Вознесенских ворот. В схватке воевода был ранен в живот, а его брат М.С.
Прозоровский убит. Последние защитники города укрылись в Успенском соборе, куда перенесли и раненого воеводу. Пятидесятник Фрол мужественно оборонял двери собора, убив многих казаков. В перестрелке он был ранен, схвачен нападавшими и изрублен на куски. Другим очагом сопротивления стала одна из кремлевских башен, где заперлись 9 человек. Защитники башни, несмотря на обстрел из пушек, продержались до полудня. Когда кончились пули, они отстреливались серебряными монетами. Только когда закончился порох, уцелевшие черкесы выпрыгнули из башни: одни разбились, а другие были зарублены. Победители устроили резню. Воевода был сброшен с раската, а его сыновья (8-ми и 16-ти лет) повешены за ноги. Старшего на следующий день сбросили с башни. Секретарь воеводы и сын Гилянского хана были повешены на крюках, проткнутых под ребра, и умерли лишь через несколько дней. На площади перед собором саблями и бердышами зарубили 441 человека начальных людей. Имущество убитых, как и государева казна, были вывезены на Ямгурчев бугор для раздаривания. Грабежу подверглись гостиные дворы: Русский, Гилянский, Индийский и Бухарский. Сам Разин в дележе награбленного богатства не участвовал, поскольку «Стеньке принесли, что ему понадобилось».
Повторное пребывание С.Т. Разина в Астрахани к легендам о несчастной персиянке и воеводской шубе добавило еще одну — о сожже-нии корабля «Орел». С завидным постоянством эта легенда кочует по страницам книг. На самом деле корабль был лишь разграблен и благополучно пережил восстание. Из документов астраханского Делового Двора следует, что «корабль да полукорабелье» стояли в протоке Кутум. Воевода князь К.О. Щербатов в 1677 г. сообщал в Москву, что «корабль ветхой, дно и бока сгнило…» Через три года новый астраханский воевода М.С. Пушкин доносил о совершенном обветшании корабля и яхты, после чего то, что осталось от «Орла», было разобрано.
В Астрахани С.Т. Разин пробыл месяц, после чего войско восставших, достигшее 10800 человек, двинулось по реке и берегом «выводить» бояр на Руси. В городе осталось до 2000 казаков «с куреня и з десятку по человеку, з жеребья, кому досталось в Астрахани жить».
Атаманом в городе стал Василий Ус, а старшинами — Федор Шелудяк и Иван Терской. Фактически в городе установился казачий порядок управления, когда главным законодательным органом являлся круг. Исполнительную власть в своих руках сосредоточил атаман В. Ус, имевший двух писарей. В Астрахани вновь начали функционировать рынки, возобновилась работа на учугах. Однако положение астраханцев становилось все более сложным. Вокруг города полыхали междуусобицы ногайцев и калмыков. В ходе взятия Астрахани Разиным был разбит Аманатский двор и все заложники разбежались. Астрахань превратилась в царство террора, поскольку периодически изыскивались новые враги — уцелевшие дворяне и просто имущие граждане, чье добро разжигало аппетиты казаков.
В этой сложной ситуации митрополит Иосиф попытался через ключаря Федора Негодяева и Вознесенского игумена Селиверста скло-нить на свою сторону есаулов А. Лебедева и С. Гаврилова, поручив им обратиться к восставшим с царской грамотой о прощении и помиловании, однако они на это не пошли. Тогда Иосиф решил сам обратиться к восставшим. Он 3 ноября 1670 г. на соборной площади начал читать астраханским жителям царскую грамоту. С Аманатского двора примчались посланные В. Усом казаки и примкнувшие к ним астраханцы и вырвали грамоту из рук митрополита. Произошла перепалка, в ходе которой Иосиф открыто называл восставших ворами и изменниками, а те, в свою очередь, угрожали ему раскатом или заточением.
Новое столкновение митрополита Иосифа с разницами произошло в апреле 1671 г., когда стало известно об аресте С.Т. Разина. Одевшись в парадные одежды, митрополит вошел в Белый город с призывом к астраханцам принести повинную царю. На этот раз на площадь явился сам В. Ус «со товарищи». Дело чуть не дошло до драки: Иосиф кинулся с посохом на есаула Топоркова, а на площади поднялся «великий шум». Казаки обвинили митрополита в переписке с боярами, Тереком и Доном, «и по его письмам Терек и Дон от нас отложились». В свою очередь, Иосиф призывал: «Астраханские жители! Велено по грамоте Великого государя воров донских перехватить и посадить в тюрьму… Вы на меня положитесь, Великий государь вас, окаянных, ничем не велит трогать».
Вскоре после этого столкновения был казнен ключарь Федор Негодяев, а на кругах все чаще раздавались призывы расправиться с митрополитом. Действительно, хотя Иосифу и не удавалось склонить астраханцев к выступлению против казачьей власти, но авторитет его в городе был явно велик, что представляло серьезную угрозу для разинцев.
В конце апреля — начале мая 1671 г. из Астрахани в новый поход на Симбирск отправилось 8-ми тысячное войско во главе с Федором Шелудяком. Тем временем Василий Ус инспирировал в городе церемонию подписания приговоркой записи, где все жители якобы обязывались «стоять друг за друга единодушно, и побивать и выводить изменников бояр». Митрополит Иосиф отказался подписать приговор. Это окончательно озлобило казаков против Иосифа. Кроме того, прибывший от Шелудяка посланец обвинил митрополита Иосифа и князя С. Львова в измене и причастности их к аресту СТ. Разина.11 мая 1671 г. в круг для судилища был приведен астраханский митрополит. Казаки сорвали с него святительские одежды и к своему удивлению обнаружили под ними не шелковую рясу, а власяницу и вериги. Но замешательство продолжалось недолго, Иосиф был подвергнут пыткам огнем, а затем поднят на раскат и сброшен.
Сразу после казни митрополита Василий Ус составил объяснительную запись с обвинениями Иосифа, пытаясь придать расправе вид законности. Все казаки и астраханцы обязаны были ее подписать.
Вслед за митрополитом после пыток был убит князь С. Львов и еще уцелевшие дворяне, дети боярские и приказные люди.
Поход Ф. Шелудяка под Симбирск окончился неудачей, и с двумя тысячами казаков атаман отступил в Астрахань, где к тому времени от болезни умер В. Ус. Атаманом был избран Ф. Шелудяк, который планировал весной опять продолжить начатое С. Разиным дело.
Тем временем в конце лета 1671 г. к Астрахани подошло 30-ти тысячное войско воеводы И.Б. Милославского. 2 сентября началась осада. В устье Болды и на Соленой речке московское войско возвело укрепленные лагеря. Восставшие пытались делать вылазки, но несли большие потери. В городе ощущался острый недостаток продовольствия. Пытаясь поддержать боевой дух осажденных, Ф. Шелудяк вновь созвал круг, на котором решили «сидеть в осаде всем заодно». В то же время, ясно сознавая неминуемость поражения, Шелудяк уничтожил запись о казни митрополита Иосифа. Вскоре Ф. Шелудяк был арестован во время переговоров у князя Черкасского, пригласившего атамана в свой лагерь. В Астрахани начались разброд и шатания, многие «ухождаху из города и предавахуся в полки Царевы и повелено всех их довольствовать пищею».
27 ноября 1671 г.Астрахань капитулировала. Через наплавной мост в город с развернутыми знаменами, в окружении священников вступил воевода И.Б. Милославский, а навстречу ему с иконами выступили горожане. Милославский сдержал слово и никого не наказывал. Вплоть до лета 1672 г. Ф. Шелудяк и его сподвижники беспрепятственно жили в городе. Однако в июле 1672 г. Милославского сменил князь Я.Н. Одоевский с указом провести следствие. В городе начались жестокие репрессии. Иностранец Л. Фабрициус сообщал, что под арест были взяты почти все астраханские жители. Многие были четвертованы, иные заживо сожжены или зарыты в землю, многим отрезали языки. Пытки в застенках продолжались почти непрерывно. Поскольку репрессии явно обрушились на астраханскую бедноту (большая часть зажиточ-ных горожан была истреблена разницами), то, по словам Фабрициуса, в городе остались в живых «лишь дряхлые старухи да малые дети». Полностью был обновлен гарнизон города, причем в полки брали только представителей зажиточных семей.
Восстание С.Т. Разина привело к гибели огромное число людей со стороны противоборствующих сторон. Победа правительства способствовала ужесточению крепостнических отношений и распространению их в Поволжье. Усилились абсолютистские тенденции. Донское казачество вынуждено было присягнуть на верность царю, превратившись тем самым из союзников в подданных московского царя.
Следующая глава — Восстание в Астрахани в 1705-1706 годах