Избранные четверостишия разных лет
В феврале-марте нынешнего года в музейно-культурном центре «Дом купца Г.В. Тетюшинова» вниманию посетителей была представлена персональная выставка самодеятельного художника Анатолия Таркова. Это удивительно талантливый человек. Он — член Союза журналистов России, долгие годы работал на Астраханской студии телевидения, в журнале «Мелиоратор», газете «Горожанин». Журналистская стезя нелегкая. Но Анатолий всегда находил время для занятий художественным творчеством: живописью, графикой, чеканкой и иконописью, резьбой по дереву и скульптурой. Приходится удивляться, как его на все это хватает. Лучшие его живописные и скульптурные работы и были представлены на персональной выставке.
Но и это еще не все его увлечения. Анатолий Тарков — одаренный поэт, овладевший многими формами стихосложения. Писал для близких, коллег, друзей. Никогда не печатался. Сегодня «Волга» знакомит читателей с четверостишиями Анатолия Таркова.
* * *
Золотой, благоуханный вечер.
Дальний, чистый звон колоколов.
Жду тобой обещанную встречу.
Жду, как ждут воскресшую любовь.
* * *
Любовь, что чаша крепкого вина:
Зовёт, пьянит, рассудок затмевает.
На что она Всевышним нам дана?
Спроси у звезд, земля про то не знает.
* * *
Ты мне не богом, случаем дана.
Благодарю судьбу за этот случай.
Была ты, может быть, не самой лучшей,
Но, к счастью, самой худшей не была.
* * *
Ты усмирил свой гнев — ты победил.
Ты разделил свой хлеб — ты всласть поел.
Упавшего поднял — набрался сил.
Лежачего добил — ты озверел.
* * *
Себя ты носишь царственно-лениво,
И речь твоя ленива и скупа.
Но, боже, до чего же ты красива
И столь же основательно глупа.
* * *
Вот костер, вот хлеб, хрустящий солью,
Вот картошка, снявшая мундир.
Вот вам поднебесное застолье,
Бедный Шут и горемычный Лир.
* * *
Раздают нахальным и безликим
Титулы, которым нет цены.
Вот «звезда», вот «гений», вот «великий» —
Каждый с балалайкой в три струны.
* * *
Летучий Голландец, пополни команду свою.
Возьми в услуженье холодную душу мою.
Я стал молчаливым, я жизнью отвык дорожить.
Позволь мне с тобою земные причалы забыть.
* * *
Тебя опять пытают разореньем
И униженьем всяческих мастей.
Россия, величайшее творенье
Безумных и загадочных людей.
* * *
Я зеркалу так долго доверял.
Красивым был, успех у женщин знал.
Теперь я стар, и зеркало мне жаль.
Оно мне льстит: «О, как ты возмужал!»
* * *
Есть у людей пристрастие одно.
Сродни дурману крепкому оно.
Себя мы ценим более, чем значим.
Где тот глупец, что думает иначе?
* * *
Не называйте звездами людей,
Не делайте иконами вождей.
Величье человека смехотворно.
Оно, как снег, что на вершине горной.
* * *
Грустит Амур. Да как же он посмел?
Опущен лук, колчан разбух от стрел.
Неужто нет Ромео и Джульетт?
Стреляй в меня! Я стар, но я поэт!
* * *
Да, женщин совершенных мир не знал.
Друзья, таких напрасно не ищите.
В сердца свои обычных приютите —
И будет вам искомый идеал.
* * *
Зачем природа в прихоти пустой
Столь многих обделила красотой?
Чтоб наградить избыточно одну
На радость мне, а может, на беду?
* * *
Всё-то мне чёрно-белое снится.
Всё-то ветер в чужих парусах.
На ладони чуть дышит синица,
А журавлик парит в небесах.
* * *
Весны дождался я. И снова жить да быть
Так захотелось мне! Я вновь готов любить.
И этот мир шальной, и дел кабальный круг.
И трепетный хомут всесильных женских рук.
* * *
Мне бы солнечный день, мне бы ночь, чтобы месяц и звезды.
А еще тишины, чтобы слышать дыханье земли.
А еще хоть чуть-чуть этой самой, что вышла из моды,
Но не стала товаром для купли-продажи, — любви.
Александр Чернов
«Волга», 27.06.2012 №88 (26154)