Вниз по Волге, туда, где лотосы цветут
Астраханское солнечное утро. Блеск трамвайных линий. Звонки и скрежет на остановках. Разноголосые гудки клаксонов проносящихся мимо автомобилей. Визг и хохот стаек детишек, с утра по раньше, мчавшихся куда-то по своим, юным делам.
На пристани суета! Вереницы прибывающих «ракетами», «метеорами» и всякими прочими транспортными средствами. Узелки, корзины, чемоданы и, конечно, рюкзаки туристов-рыболовов… На реке ветер закручивает барашки волн, громко шелестит стройными рядами деревьев на набережной, играет одеждой отъезжающих и прибывающих граждан, с особым радушным внимание приставая к женщинам, стремясь задрать им юбки и сорвать головные уборы.
Зал ожидания полон. У касс многоголосо и многолюдно. Все места в зале заняты мамами с детьми, бабульками и дедульками. Остальные курсируют по залу или на палубе, облокотясь на перила, покуривают… Делают это они с особым чувством расстановки и видом значимости, задумчиво прищуривая то один то другой глаз, церемонно стряхивая пепел сигарет в мутные воды Волги.
Заняв очередь у касс и глядя на суетящихся вокруг старушек, задумался: что им на старость лет дома не сидится? Попивали бы чаёк с малинкой, вели бы свои неторопливые разговоры, сидя на скамейках у подъездов домов или на лавочках во дворах… Нет же торопятся, тащатся с узелками и авоськами, расталкивают граждан… Ну куда, куда вы?
И сразу же услужливая память рисует образы: Декабрь. Снег за окном. А к нам в гости приехала бабушка, Матрёна Даниловна, из Баку. Выкладывает на кухонный стол заботливо упакованные гостинцы. В ярких блестящих упаковках — конфеты и шоколад, в серой оберточной бумаге — шербет. А вот и что-то круглое и много, тщательно закутанное газетными листами… Разворачивает один… А там яркий оранжевый плод. Что это? Хурма… О! М-ммм… Я помню этот первый сочный, вяжущий вкус…
— Молодой человек! Вы билет брать будите?! – пренеприятно ткнули меня в спину. Я возле окошка кассира и кассир, крупная, ярко рыжая тётя, с каким-то кренделем на голове, вопросительно смотрит на меня…
Благополучно приобретя билет до пункта назначения, решаю прогуляться по набережной – у меня аж почти час до отправления! На берегу, в густой кроне дубов и тополей шум и гомон. Каркают, беснуются, что-то не поделив, вороны. Чирикающие воробьиные стайки, ручейками перетекают с одного дерева на другое… И под всем этим беснованием и гвалтом, у топая в тени деревьев, скамьи. Люди пьют воду, наслаждаются мороженным или просто скользят взглядом по прохожим, реке, кронам деревьев. Аллея на набережной прекрасна! Стройные ряды высоченных деревьев, густой тенью укрывают берег. В конце аллеи, у причалов для туристических лайнеров, возвышаются белые, сверкающие красавцы-корабли.
Напитки, мороженое, трапы, праздные пассажиры в шортах и сланцах… Все добродушны и слегка ленивы: жизнь прекрасна! Когда у тебя отпуск можно быть счастливым и добрым. Можно быть ленивым… Можно неторопливо двигаться по трапу, неспешно покупать мороженое или воду. Прогуливаться по набережной или стоя у чугунных перил, фотографироваться… Всё можно когда у тебя отпуск или, как у меня, каникулы. Всё можно, когда у тебя есть деньги! А с этим у меня проблема. И я с завистью посматривал на эту праздную туристическую публику, на эти белые корабли, курсирующие меж волжскими городами… И зов чего далёкого, неудержимо прекрасного, просыпался во мне и звал на палубы этих лайнеров, слиться с толпами отдыхающих и отправиться в неведомое. Туда где я никогда не был…
Спросив время, я понял: пора не просто возвращаться, а бежать, так как, посадка наверняка началась! И действительно у причала шла погрузка на «ракету». Пассажиры, по трапу, преодолевали полосу воды под ногами, меж пристанью и белым скоростным судном. Ракета приятно рокотала и подрагивала. Я оказался последним пассажиром и за мной сразу же убрали трап. Судно медленно отходит от причала, делает манёвр. И вот уже рокот и подрагивания корабля сменяются равномерным гудением. Ракета стремительно понеслась по волжским водам, изредка наскакивая на встречную волну проходящего судна. На реке движение, хоть светофоры ставь! Буксиры, сухогрузы, тихоходные прогулочные «трамвайчики», встречные «ракеты» и «метеоры»… По берегам: порты, причалы, дома… Всё утопает в зелени…
В салоне было душно. И, несмотря на то, что я расположился у окна – мне не сиделось. Как-то не уютно… Вокруг меня начиналось трапезничество. Пакеты, свёртки шелестя и шурша разворачивались, являя на всеобщее обозрение аппетитную снедь. Жующие лица, активно работая челюстями, издавали иногда не очень приятные звуки. И я не выдержал. Водрузив сумку с вещами в кресло, чтоб не решили что оно свободно, я отправился на палубу, к корме. Здесь можно и присесть и постоять…
За кармой широкий вспененный след, разбегающиеся в стороны волны покачивали рыбацкие лодки, во множестве расположившиеся вдоль берегов… Мощные струи воздуха обтекая судно, били сильными порывами по открытой палубе. Ветер взлохмачивал волосы и агрессивно трепал одежду. Решив посмотреть вперёд, по курсу корабля, выглянул за борт. Ураганный шквал ветра ударил в лицо. Перехватило дыхание и веки, не выдержав напора воздуха, сами закрылись. Приоткрыв глаза, я увидел как подводные крылья «Ракеты» взрезали, вспенивая воду, как стремительно неслись на нас волны. Глаза слезились, но я упрямо смотрел вперед. «Ракета» несла меня вниз по волге, почти к самому астраханскому заповеднику, в края рыбаков и охотников, туда, где меня уже ждали.
Быстроходное судно, на подводных крыльях, сделало несколько остановок. Рокоча и подрагивая, от сдерживаемой мощи, «ракета» причаливала то к левому, то к правому берегам. Пассажиры сходили на берег, их заменяли новые – люди курсировали меж сёлами. У всех были какие-то дела и заботы, а кто-то, как и я, ехал в гости. Два часа пути уже позади. И вот он, знакомый, долгожданный берег.